Le renard dingue
Дима - парень конретный. Дима продает нефть, газ и картошку. У Димы ппш на заднем сиденье неприметного рабочего опеля. Он умеет убеждать и всегда занят делом. Говорит Дима крайне мало и крайне по существу.
Как-то я решил побеседовать с ним о жизни. Начал я с цитаты Паланика.
- Жаль, что на нашу эпоху не пришлось войн или революций. Мы увлеченно страдаем хуйней, работаем на ненавистных работах, чтобы купить то, что нам на хуй не нужно. Мы вырождаемся и тупеем. Например, что ты думаешь о Майдане?
- Долбоебы, - ответил Дима.
Тогда я решил перевести тему.
- Как там твоя мисс чего-то там, наивна, что лань, изящна, что ива?
- Пока в России есть нефть, в Милане есть Лена, - вздохнул он.
Я сочувственно закурил.
- До свадьбы на живот, - подытожил Дима.
Я умилился.
- Пойдем, Дима, пивка с развратными девами отведаем?
- Попудрим мозги через нос, - охотно согласился он. Вот и побеседовали.
Намендни я познакомился с прелюбопытным немцем. По-русски он изъясняется весьма сносно, но всяко видно, что комфортней ему на инглише.
Немцу явно хотелось общения, залитой в меня текиле тоже, и, сошедшись во мнениях, мы охотно чесали языками. Однако, заметил его явный интерес в сторону Дениса, моего лучшего друга, проявил беспардонность и спросил в лоб:
- А не гей ли ты часом?
Немец покраснел и ответил:
- Нет. Да. Иногда.
Потом он вздохнул и пояснил:
- В России за это бьют.
Я оскорбился.
- Не такие уж русские и дикари.
- Не дикари, - согласился Дэниэл, - хорошие люди, дружелюбные. Но непредсказуемые и пьют очень много.
На это мне ответить стало нечего.
Европейцы вообще очень отличаются от русских, я щитаю.
А вообще я не об этом хотел написать.
А вот о чем.
Я становлюсь стар. Вернувшись, после долгого отсутсвия, обнаруживаешь все тот же жопотрах, тестики на то, какое вы животное, километровые простыни о походе в бильярд, расчес чсв и пикспам. На Ж и то веселей, товарисчи. Шли бы вы детей что ли рожать. Или я не знаю, денег заработали.
Как-то я решил побеседовать с ним о жизни. Начал я с цитаты Паланика.
- Жаль, что на нашу эпоху не пришлось войн или революций. Мы увлеченно страдаем хуйней, работаем на ненавистных работах, чтобы купить то, что нам на хуй не нужно. Мы вырождаемся и тупеем. Например, что ты думаешь о Майдане?
- Долбоебы, - ответил Дима.
Тогда я решил перевести тему.
- Как там твоя мисс чего-то там, наивна, что лань, изящна, что ива?
- Пока в России есть нефть, в Милане есть Лена, - вздохнул он.
Я сочувственно закурил.
- До свадьбы на живот, - подытожил Дима.
Я умилился.
- Пойдем, Дима, пивка с развратными девами отведаем?
- Попудрим мозги через нос, - охотно согласился он. Вот и побеседовали.
Намендни я познакомился с прелюбопытным немцем. По-русски он изъясняется весьма сносно, но всяко видно, что комфортней ему на инглише.
Немцу явно хотелось общения, залитой в меня текиле тоже, и, сошедшись во мнениях, мы охотно чесали языками. Однако, заметил его явный интерес в сторону Дениса, моего лучшего друга, проявил беспардонность и спросил в лоб:
- А не гей ли ты часом?
Немец покраснел и ответил:
- Нет. Да. Иногда.
Потом он вздохнул и пояснил:
- В России за это бьют.
Я оскорбился.
- Не такие уж русские и дикари.
- Не дикари, - согласился Дэниэл, - хорошие люди, дружелюбные. Но непредсказуемые и пьют очень много.
На это мне ответить стало нечего.
Европейцы вообще очень отличаются от русских, я щитаю.
А вообще я не об этом хотел написать.
А вот о чем.
Я становлюсь стар. Вернувшись, после долгого отсутсвия, обнаруживаешь все тот же жопотрах, тестики на то, какое вы животное, километровые простыни о походе в бильярд, расчес чсв и пикспам. На Ж и то веселей, товарисчи. Шли бы вы детей что ли рожать. Или я не знаю, денег заработали.